Люди

Таганрог – город культурного наследия. Так принято считать. Яркий след, оставленный знаменитыми деятелями искусства, родившимися в этом городе, так силен, что, кажется, уже никогда не сотрешь. И как тут не упомянуть знаменитый таганрогский театр? В Таганроге умеют любить, ценить и понимать театр – говорил Чехов. Но странное дело: лето, август, солнце, какое-никакое море, каникулы, но… Театр работает! И не просто работает раз в месяц представляет старый репертуар, а дает новые спектакли! Премьера в межсезонье? Такого мы еще не видели! А значит, надо разобраться и выяснить, что к чему.

Мы побеседовали с директором, пожалуй, самого знаменитого театра на юге России Сергеем Давыдовичем Гертом и узнали, что же творится летом за кулисами в «Чеховском».

– Этим летом в нашем театре необычайно много спектаклей. Вторая половина июля почти вся насыщенная, была даже премьера («Ох, уж эта Анна!»). С чем связана такая активность в межсезонье?
– Вы знаете, это связано с не очень хорошей жизнью прежде всего. Раньше мы никогда так не работали – театр закрывал сезон в мае и открывал его в октябре. Несколько лет назад мы решили попробовать другой график работы – тогда еще было много отдыхающих в городе. Их было решительно много даже в прошлом году!

Должен сказать, что играть летом – это подвиг. Потому что если в зале очень душно, то температура у радиста наверху под крышей достигает почти 50 градусов, а на сцене 30 с лишним. Но артист – потерпит, я сам актер, знаю. А вот зрителей жалко. Но, несмотря ни на что, многим людям, которые приезжают в наш город летом, хочется попасть в театр. Просто увидеть здание, зал. К тому же, некоторые приезжают к родственникам и, соответственно, много слышали о театре. В Таганроге им бесспорно гордятся. И это хорошо. И я это говорю не потому, что я – руководитель. Замечательно, у нас есть театр, который имеет какие-то достижения: люди с гордостью рассказывают, что театр выезжает за границу и имеет там успех.

Но еще один важный момент работы в межсезонье – финансовая сторона. И она, наверное, главенствующая.

Вот такие две составляющие, из-за которых летом мы теперь работаем. В этом году давали даже детские спектакли в межсезонье, чего раньше не бывало. И, например, «Спящая красавица» собрала полный зал, был аншлаг.

– Еще один вопрос о премьере. С чем связано, что премьера показывается летом, а не на открытие сезона осенью?
– Мы не объявляли ее особенно как премьеру. Я бы назвал это предпремьерным показом, после которого продолжается работа над спектаклем и корректировка. И как мы рассчитываем, 3-4 октября театр откроет новый сезон и состоится премьера.

– Какие еще спектакли планируются к постановке в грядущем сезоне? Чего ждать зрителям? Будут ли новые постановки для детей?
– В сентябре  с 23-го по 27-е приезжает рязанский театр драмы. Мы в Рязани отработали, теперь они с ответным визитом. А мы готовим премьеру «Таланты и покойники» Марка Твена.

С Нового года у театра нет ни одной серьезной премьеры. Почему? Потому что нет денег – с нас сняли большую часть финансирования. Мы – муниципальное учреждение. Театр не может быть коммерческим. Все театры в России – убыточны по своей сути. Невозможно заработать самим так, чтобы содержать здание и выплачивать зарплаты. Тогда должна быть стоимость билета в районе 10 тысяч рублей – чтобы платить коммунальные, налоги… Гастроли – это дорогое удовольствие. Нужное театру, но дорогое.

На самом деле со стороны отношений театра и государства все очень планово: сколько должны дать спектаклей, премьер, сколько людей обслужить, сколько денег заработать. А потом финансирование урезают. Но муниципальное задание никуда не исчезает.

– А за границей как?
– За границей существуют разные формы финансирования. Есть театры государственные, которые финансируются так, что нам и не снилось, причем государство не вмешивается в творческую среду совершенно. Очень много частных театров. И за границей хорошо развита грантовая система.

– Прошедший сезон был отмечен несколькими премьерами: «Публике смотреть воспрещается», детский спектакль «Спящая красавица». Какой спектакль на Ваш взгляд можно назвать ключевым, задающим тон всему сезону и почему?
– Тон сезону задавал «Доктор философии». Он открывал сезон и прошел на постоянных аншлагах. В прошлом сезоне вообще было много ярких событий – и гастроли в Рязани, и участие в московском фестивале «Золотой Витязь» со спектаклем «Прощальная гастроль князя К.» (там наш театр получил золотой диплом – Богудония), который, кстати, в октябре мы планируем представить в программе фестиваля «Театральные встречи» в Липецке.

– Около года назад в театре прошла театральная лаборатория. Мы увидели три мини-спектакля («Дама с собачкой», «Медведь» и «После занавеса») в постановке трех молодых режиссеров. Как Вы оцениваете это опыт для театра? Какие у Вас остались впечатления от этого необычного проекта? Будет ли такая лаборатория еще? И как туда попасть, к примеру, начинающему режиссеру.
– Такое нельзя запланировать. Это проводит Театр Наций (Государственный Театр Наций, бывший Театр Дружбы Народов – Богудония), финансирует министерство культуры. И у них такое условие: в каждом театре по одному разу. Может быть, если от них поступит предложение... Но здесь не может быть такого, чтобы мы обратились и сказали: «Давайте сделаем».

В целом, это интересный опыт. Потому что все – хоть ошибки, хоть успех – это опыт. Нормально, когда и актеры попробовали свои силы, им было интересно с новыми режиссерами за неделю создавать такие «эскизы спектаклей».

– Работает ли театр с молодежью, если кто-то хочет «в актеры» или «в режиссеры»?
– Чтобы попасть в театр, начинающий режиссер присылает театральное резюме, пытается чем-то заинтересовать. Если интересы совпадают – начинается сотрудничество. Тут же нельзя просто попробовать, получится или нет. Молодым режиссерам тяжелее, чем артистам: актера в случае чего можно уволить, заменить, а с режиссером сложнее. И, как говорят, в нашем деле научить нельзя – научиться можно. Выпускники театральных вузов присылают резюме на электронную почту и в случае взаимной заинтересованности приступают к работе.

У нас в Таганроге по сути артистов нет, потому что тут их не готовят профессионально. Ближайшие выпускники – в Воронеже. Приехать сюда на работу дело дорогое. У нас в театре, например, много выпускников из Красноярска, Владивостока, Иркутска.

– Зрителей на спектаклях много. Театр предоставляет возможность увидеть самые разные спектакли. При этом в местных СМИ не так много статей, обзоров и рецензий на постановки. Количество статей о спектаклях театра не отражает всего спектра постановок театра. С чем это на Ваш взгляд связано?
– Мы часто приглашаем журналистов, проводим пресс-конференции, но не для того, чтобы рассказать о новостях, а для того, чтобы они понимали специфику, ведь написать о театре – это не просто рассказать, о чем была пьеса. К сожалению, театральная журналистика отошла на второй или даже десятый план... Можно, конечно, как во Франции – о спектакле пишут либо хорошо, либо ничего. У нас же нет театральной критики. Все как у Пруткова: «Мы разнимся в судьбе, во вкусах и подавно». Можно написать, что этот спектакль очень плохой. Но ведь если не понравилось одному, не значит, что не понравилось всем. И тогда получается, что мы навязываем свое мнение? Лучше самому посмотреть, чем прочитать. Ведь если плохой спектакль – люди голосуют ногами. Никого не заставишь идти смотреть плохой спектакль за собственные деньги.

Если что-то со спектаклем происходит, он становится неинтересен, то мы его списываем. Ведь никогда изначально не знаешь, что получится, как получится и получится ли. С каждым новым спектаклем мы учимся чему-то новому. Профессия артиста в том, чтобы все время доказывать.

– Есть ли существенные изменения из сезона в сезон, есть ли какая-то театральная мода? Может, какие-то темы особенно интересны зрителю и без чего не обходится ни один сезон.
– Ни один сезон не обходится без премьер. В остальном театр консервативен. Главная задача профессионального театра – создание качественных спектаклей. Театр и компьютерные технологии не должны соревноваться. Театр – борьба двух энергетик: энергетики артиста и зрителя. Кто кого (улыбается). Но это искусство сопереживания. Никакими компьютерными технологиями мы этого не заменим. Или вы подключитесь и будете настолько верить, и плакать, и смеяться, и получать от этого удовольствие. Или нет. Ведь театр продает настроение.

Все спектакли хороши, кроме скучных. И, может, это так устроено: мы любим что-то подсмотреть, и вот когда видим, что ходят по сцене такие же люди, просто в других костюмах, мы узнаем себя. Когда начинаем, например, в кризис смотреть на сцену и видеть, что там что-то красивое и думать: «Ну, живут же где-то люди», нам хочется верить в хорошее. В кризис не смотрят трагедии – больше спрос на комедии, потому что когда люди хорошо живут, им хочется поплакать, а когда плохо – посмеяться. Так устроен человек.